Ложись спать, сделай вид, что всё в порядке, и продолжай кружиться в этом сне…
Артём очнулся среди ночи. Хотя, пожалуй, он и не спал вовсе. Проваливался в забытьё на мгновения, оставаясь лежать с закрытыми глазами. Рядом тихо дышала жена. Может, она тоже лишь притворялась спящей? Он прислушался. Нет, дыхание ровное. В детской кроватке посапывал двухлетний Витька.
Квартира, семья, сын — чего ещё желать? Но отчего на сердце такая тяжесть? В последнее время эта беспричинная тоска накатывала всё чаще. Днём отвлекала работа, а вот ночами…
Осторожно, чтобы не разбудить жену, он выскользнул из-под одеяла, босыми ступнями прошлёпал на кухню, притворил дверь.
Свет уличного фонаря бил прямо в окно, расчерчивая стены геометрией света. Раньше Артёму нравилось, когда в доме не было кромешной тьмы. Теперь же этот свет раздражал, будто слепой глаз, наблюдающий за его муками.
На подоконнике лежала пачка «Беломора». Он закурил, затянулся. Дым вился в воздухе, напоминая локоны Алины. Тут же всплыло её лицо. Он пытался забыть, но не выходило.
Курить расхотелось. Фонарь назойливо сверлил глаза, будто спрашивал: «Чего тебе не хватает? Всё есть: дом, жена, ребёнок, работа. Живи да радуйся. А ты, как предатель, ночами мучаешься…»
«Так оно и есть», — подумал Артём. Сигарета догорела. Пепельницы не нашлось, приоткрыл окно, швырнул окурок в темноту.
Алина…
***
До четвёртого класса Артём сидел за одной партой с Женькой, другом с садика. Потом их рассадили, и до шестого он топтался с круглолицей Надей, у которой была коса толщиной в руку. Она была зубрилой, на уроках не болтала. Списывать не давала, но объясняла задачи лучше учителя. Потом она перевелась, и они с Женькой снова стали соседями.
А потом в класс пришла новенькая — Алина Воронцова. Светлые кудри, голубые глаза — вылитая Снегурочка. Женька тогда болел, и Алину посадили с Артёмом. Девочка была так хороша, что он даже не вспомнил про друга.
Однажды на контрольной он не удержался и дотронулся до её волос. Они оказались мягкими, как пух. Алина удивлённо посмотрела на него своими васильковыми глазами.
Женька выздоровел, но место рядом с Артёмом было уже занято. Он начал возмущаться, хотел к учительнице, но Артём отговорил.
— Понял. Втюрился в эту белянку, — фыркнул Женька.
— Да, — Артём взглянул на друга исподлобья.
«Ещё слово — и пожалеешь», — говорил этот взгляд. Женька замолчал.
Когда Алина задумывалась, она грызла карандаш. Однажды он стащил его с парты и сунул в рюкзак. Дома, делая уроки, зажал зубами кончик, надеясь почувствовать вкус её губ. Но ощутил лишь дерево. С тех пор карандаш лежал у него на столе, и он частенько на него поглядывал.
В одиннадцатом классе Артём пригласил Алину в кино. Весь фильм сидел, как истукан, делая вид, что смотрит на экран. А сам боролся с желанием взять её за руку. Стеснялся своих влажных от волнения ладоней.
Лишь в следующий раз, когда в зале погас свет, он осмелел и не выпускал её пальцы до самого конца. Но когда зажгли свет, они разомкнули руки, будто по команде. Потом было первое признание, первый неуклюжий поцелуй…
После школы Артём не поступил. Отец ушёл давно. Надо было помогать матери поднимать младшего брата. Собственно, из-за него родители и разошлись. Отец не хотел второго ребёнка, обвинил мать, что «нагуляла». А сам, как выяснилось, давно крутил роман на стороне. К той женщине и сбежал.
Осенью Артёма забрали в армию, а Алина поступила в университет и обещала ждать. Женька уже давно похаживал по девчонкам, считал себя опытным и перед отъездом уговаривал друга «закрепить» отношения с Алиной. Мол, в казарме будет что вспоминать. Да и девушка тогда никуда не денется. Но Артём не решился.
Через год он вернулся возмужавшим. Алина смотрела на него влюблёнными глазами, и тогда они впервые стали близки. Артём сразу сделал предложение. Только со свадьбой пришлось ждать. Денег не хватало. Алина ещё училась, к отцу он не пошёл бы за помощью даже под дулом, а нагружать её родителей расходами было стыдно.
Женьку в армию не взяли по здоровью. Он уже год работал в Питере. Как раз приехал на выходные и стал звать Артёма с собой. Рассказал, что занимается ремонтами, бригада надёжная, научат, кидать не будут.
— О чём думаешь? В Питере зарплаты втрое выше. За год — и на свадьбу, и на квартиру копнёшь, — соблазнял Женька.
Артём колебался. Деньги были нужны, но расставаться с Алиной снова не хотелось. И всё же перспектива перевесила. Тем более не на край света — сможет приезжать.
Влюблённые легко разбрасываются обещаниями. Артём пообещал Алине вернуться, жениться, что они будут вместе… Но как трудно бывает сдержать слово, когда жизнь подкидывает испытания.
Он уехал, обещая звонить. Женька снимал комнату в пригороде. Артём подселился, выходило дёшево. Теснота не мешала — приходили только ночевать. Перед сном он звонил Алине.
Домой выбирался редко. Работали без выходных, а если выдавался перерыв, валился спать.
Весна в тот год пришла рано. Закончили ремонт в коттедже, получили солидные деньги. Уже можно было играть свадьбу, но Артём копил на квартиру. На радостях зашли в кафе отметить. Он заказал пиво.
— Мужик ты или нет? — Женька плеснул в кружку водки.
С непривычки и от усталости Артёма быстро развезло. Потом пошли провожать третьего соседа — тот уезжал к родителям.
Когда подошла электричка, Артём еле удержался, чтобы не рвануть к Алине. Обратно решили идти пешком, чтобы протрезветь. Впереди шла девушка в лёгком пальто, каблучки стучали по асфальту, будто звали за собой.
— Ну что, подыграешь? — спросиАртём швырнул вещи в рюкзак, в последний раз взглянул на спящего Витьку, прошептал «прости» и вышел в серый рассвет, не зная, вернётся ли когда-нибудь, но твёрдо решив, что если не сейчас — то никогда.
