Я на холодном камне лежу, прижимая малышей,
Мир равнодушный идёт мимо нас, не слыша крик сердец ничьих.
Я отдаю остатки сил, делю дыхание на всех,
Лишь бы мои щенки сумели увидеть рассвет.
Нет миски, нет дома, лишь серый асфальт,
И каждый мой шаг был в голоде, в страхе, в печали.
Но сердце матери горит, пока дыхание есть,
Я буду бороться за них, даже если мне нечего есть.
Я не выбирала жизнь на улице. Она сама выбрала меня, и мне пришлось смириться. Я привыкла к мусорным бакам, к прохожим, что отводят глаза, к боли голода и ночам, полным страха. Но когда во мне зародилась новая жизнь, всё изменилось. Я стала матерью, и теперь я не одна.Вокруг меня восемь крошечных тел, слепых, беспомощных, жадно тянущихся ко мне. Их писк пронзал сердце, их дыхание давало мне силы. Я знала, что должна выстоять, какой бы ни была моя собственная боль.
Я выбрала угол у старых ворот, там, где меньше всего дул ветер. На землю я положила картон, найденный на свалке, и это стало нашим домом. Щенки прижимались ко мне, и я обнимала их, стараясь согреть. Но еды не хватало. Молоко уходило вместе с моими силами. Я видела, как они тянутся к груди, а я ничего не могла дать. И тогда я тихо плакала, чтобы они не слышали, чтобы их сон оставался спокойным.
«Ты должна держаться, — повторяла я себе каждую ночь. — Ты не имеешь права уйти. Если ты уйдёшь, уйдут и они. Твоё сердце должно биться ради их сердец».
Люди проходили мимо. Кто-то останавливался на секунду, смотрел на нас и уходил. Кто-то бросал кусок хлеба, и этот кусок становился праздником. Я делила его на восемь частей, пережёвывала, делала кашицу и кормила малышей. Себе я не оставляла ничего. Моё тело худело, становилось прозрачным, но я жила ради них.
Иногда я вспоминала свою молодость. Я была щенком, у меня были люди, я радовалась жизни. У меня был дом. Но однажды дверь закрылась, и я осталась снаружи. Я не поняла почему. Я ждала, думала, что вернут. Но они не вернулись. С тех пор я скиталась, училась выживать. Но когда я стала матерью, я впервые снова почувствовала, что я важна. Пусть даже не для людей, но для них — моих малышей.
Я засыпала с мыслью: «Пусть я умру, но они должны жить».
Прохожие иногда бросали слова:
— Смотри, собака со щенками.
— Бедняжки. Но их не спасти.
— Не подходи, грязные они.
Каждое слово резало сильнее, чем холод. Но я закрывала уши сердца. У меня была только одна цель — дожить до завтра, чтобы облизать их мордочки и согреть своим телом.
Однажды мои лапы совсем отказали. Я упала на картон и уже не могла подняться. Щенки пищали, ползали по мне, искали молоко. Я закрыла глаза и подумала: «Прости меня. Я старалась. Но я не могу больше».
И в этот момент рядом раздались шаги. Они были не такими, как у остальных — не быстрыми, не равнодушными. Эти шаги остановились рядом. Я открыла глаза и увидела человека. Он присел, посмотрел на меня и долго молчал. Его глаза были полны боли. Он видел меня.
— Господи, — тихо сказал он. — Она ещё жива. И малыши… столько малышей.
К нему подошла женщина, ахнула, закрыв рот рукой.
— Мы должны что-то сделать.
— Да, — кивнул он. — Мы не можем оставить их здесь.
Они наклонились ко мне. Я заскулила, думая, что они заберут щенков, оставив меня. Моё сердце готово было разорваться. Но человек протянул руку, осторожно погладил мою голову и сказал:
— Тише, мама. Мы заберём всех. И тебя, и малышей. Обещаю.
Эти слова я не понимала, но я чувствовала их смысл. И впервые за долгое время я позволила себе довериться. Я закрыла глаза, и тяжесть на сердце немного ушла.
Нас отвезли в приют. Там было тепло. Там была еда, вода, мягкие одеяла. Моих малышей положили рядом со мной, и я впервые за долгое время увидела, как их животы наполняются молоком, как они засыпают сытые и довольные. Я плакала, но это были слёзы радости.
— Она невероятная, — сказал ветеринар, осматривая меня. — С таким истощением, с такой слабостью… но она держалась ради них. Только ради них.
— Это мать, — ответила женщина. — А сердце матери способно на чудеса.
С каждым днём я становилась слабее, но мои дети — сильнее. Я знала: я сделала своё дело. Я подарила им жизнь. И если даже моё сердце остановится завтра, я буду спокойна — потому что они будут жить.
Но чудо произошло и для меня. Забота, еда, вода, тепло — всё это постепенно вернуло меня к жизни. Моё тело медленно восстанавливалось. Я снова могла вставать, ходить, вылизывать своих щенков, греть их. Я почувствовала, что могу быть рядом дольше.
И тогда я поняла: мы победили. Мы вместе прошли сквозь холод, голод и отчаяние. И теперь у нас есть шанс.
Я смотрю на своих малышей, и моё сердце наполняется светом. Я знаю, что у них будет жизнь. Может быть, они найдут свои дома, свои семьи. Может быть, однажды они будут бежать по траве, радостно виляя хвостами. И тогда они вспомнят меня, свою мать, которая боролась за них на холодном асфальте.
А я буду счастлива. Потому что всё это было не зря.
