**Свою голову подставила**
— Ты опять с ней? Будто в гарем попала… Будто муж у нас на двоих… — Катя заглянула на кухню, даже не сняв сапоги, и нахмурилась.
Игорь стоял спиной к ней, прижав телефон к уху. Говорил мягче обычного, словно не просто обсуждал дела, а вспоминал что-то давно забытое.
— Ладно, завтра разберёмся. Пока, — он отложил трубку и обернулся. — Звонила Ольга. Про Мишу говорили.
Катя кивнула и прошла мимо, хотя внутри свернулось что-то гадкое, словно живая гадюка. Не стала выяснять, что значит «разберёмся». Просто зашла в ванную, включила воду и долго смотрела, как та течёт, грея под ней руки.
Ничто другое не могло её согреть.
Позже, когда Игорь устроился на диване с телефоном, Катя подсела ближе и заговорила. Осторожно, без наездов — успела немного остыть.
— Ты знаешь… Порой вы разговариваете так, будто не просто родители. Может, я преувеличиваю, но мне это режет слух.
Он посмотрел на неё и вздохнул. Не злился, но и не спешил успокаивать.
Просто устал.
— Кать, ты сама настаивала. Сама говорила: «Общайся с сыном, будь ближе». Что тебе не нравится?
Тут её и накрыло. Не злостью, а растерянностью. Ведь правда настаивала. Года два назад…
Тогда они с Игорем только расписались. Всё было хорошо. Новая квартира, ипотека, ремонт — стандартный набор молодой семьи. Игорь много работал, но вечерами был дома, пусть и вымотанный. Катя радовалась даже его храпу, когда он спал, обняв подушку.
Именно тогда она решила быть хорошей.
— Почему ты не видишься с сыном? — спросила Катя как-то.
— Деньги перевожу, подарки покупаю. Ольга не жалуется, — пожал он плечами, будто речь шла о коммуналке.
— Игорь, ребёнку не только деньги нужны. Ему отец нужен. Неужели тебе не интересно, как он растёт?
Он отмахнулся. Потом задумался. А через пару недель всё завертелось: позвонил бывшей, предложил забирать Мишу хотя бы раз в месяц. Ольга не отказала. Наоборот — сказала, что мальчику мужское воспитание необходимо.
Катя поехала с ним на первую встречу. Миша был худенький, в смешной шапке с ушками. С опаской косился на Катю и почти не разговаривал. Но потом, у бабушки Нади, оживился, когда та достала детское лото. Играли до вечера. Игорь тоже расслабился. И Кате казалось: вот оно, теперь всё наладится.
Позже она часто вспоминала тот вечер. Как бабушка Надя плакала, обнимая внука. Как Мишка смеялся, когда они катались на велосипедах в парке. Как шептал ей: «Твой пирог с вишней вкуснее, чем у мамы».
Делилась этим с подругой, с матерью. И гордилась.
— Это я его подтолкнула. Теперь у них всё как в нормальной семье, — хвасталась Катя. — Я даже чувствую себя частью их мира.
Но тревога уже тогда давала о себе знать. Словно открыла дверь, а оттуда потянуло сквозняком, затягивающим в какую-то дурную историю.
Месяц назад всё стало хуже. Катя сидела с Мишкой на кухне. Он жевал пряники с вареньем, болтал о школе, а потом вдруг сказал:
— А когда мы с папой и мамой ходили в кафе, там такой робот был! Он блинчики приносил.
— С папой? — переспросила Катя, с трудом сдерживая дрожь в голосе.
— Ну да. В пятницу. Я попросил, папа разрешил. Только… он велел тебе не говорить. Ты же не скажешь?
Катя кивнула, подложила ему ещё пряник. Он не заметил ничего. Ему было весело. Ему было хорошо.
А ей — нет.
Вечером она не устроила скандал. Только спросила:
— Почему ты не сказал, что ходил с Ольгой и Мишей в кафе?
Между бровей Игоря легла складка. Ему показалось, что она нападает, и он тут же ушёл в оборону.
— Я не обязан отчитываться за каждый шаг. Это было для сына. Тут нечего обсуждать.
Катя кивнула, но внутри что-то разбилось. Что-то, что уже не склеить.
Игорь теперь возвращался ближе к ночи. Катя либо спала, либо засыпала. Её муж проводил с, казалось бы, чужой женщиной больше времени, чем с ней. Причин хватало: сын, ремонт, помощь по дому.
Полгода назад всё было иначе. Катя проходила обследования. Игорь возил её на анализы, приносил любимые мандарины, мчался ночью за шоколадкой, если ей вдруг хотелось. Он был заботливым. Только её.
Но потом — пустота. Очередной «неудачный цикл», намёк врача на ЭКО. И взгляд Игоря потух. Он не ушёл, нет. Но теперь Катя чаще слышала «решай сама» и «я не врач». Муж словно выдохся.
А рядом оказалась Ольга — с её стройкой, с сыном, с просьбами. Там не нужно было надеяться. Там всё было просто.
— Ольга теперь совсем другая, — как-то сказала Света, жена брата Игоря. — Мягкая, спокойная. Видно, жизнь наладилась.
Для Кати это был удар под дых.
— Да, — кивнула она, глотая чай. — Хорошо, когда у людей всё хорошо.
В этот момент мир будто перекосило. У кого-то всё хорошо. У неё — плохо.
Потом — хуже. На кухне заряжался телефон. Игорь был в душе. Катя невольно взяла его в руки. Не хотела искать, надеялась, что искать нечего.
Переписка не былаОна увидела только одно сообщение: *»Спасибо, что всегда рядом… как в старые времена»*, — и поняла, что этот канат уже оборвался.
