ЗАПАСНАЯ
— Девочки, допивайте чай и давайте заканчивать, а то пацанам завтра в садик в семь, — бросил Артём, глядя не на Валерию, а куда-то в стену.
— Конечно, — кивнула она, придвигая к себе кружку. — Мы не засидимся.
Он задержался в дверях на секунду, нервно постучал по косяку и ушёл. От этих секунд внутри у Валерии всё оборвалось, будто нитку дернули.
Она сделала глоток, обжигая губы. Кухня пахла детством — манной кашей, подгоревшим молоком, кремом «Алиса». Когда-то здесь витал аромат кофе и отцовского «Сапфира». Тогда это был её дом. Теперь — чужой.
— Не сердись на него, — прошептала сестра, собирая со стола чашки. — Он просто вымотался.
Валерия сделала вид, что разглядывает трещинку на кафеле.
— Он всегда вымотанный, когда я в доме.
— Ну, он просто отвык…
— Я ж не призрак, Лера. Хоть бы не смотрел, как на врага.
Лариса вздохнула.
— Он… Он такой человек. Любит, чтобы всё по расписанию, на своих местах. А тут… другая женщина…
— Я не «другая», я твоя сестра. Или уже нет?
Тишина. Из спальни донёсся сонный кашель ребёнка.
— Конечно, ты моя сестра. Просто… времена другие, — неуверенно ответила Лариса. — Раньше мы с тобой были одной командой. А теперь у меня как будто две.
Валерия криво усмехнулась.
— То есть я теперь на скамейке запасных?
— Ты всё не так поняла…
Но обе знали — именно так.
Когда они были маленькими, у них были колечки из скрепок. Они клялись, что будут как героини из сказки — две против всего мира. Родители смеялись, говорили: «Вы — одна душа в двух телах».
Потом родителей не стало.
Сначала умер отец, потом мать. Слишком быстро, слишком неожиданно. У сестёр словно землю из-под ног выдернули. Но они держались — ведь их было двое.
Валерия тогда ещё училась. Лариса уже вышла замуж. Похороны, бумаги, оформление — всё легло на её плечи. Хорошо, что не было времени на слёзы.
Валерия без споров отдала свою долю квартиры. Она понимала: у Ларисы своя жизнь. Сестра заплатила ей триста тысяч — гроши по нынешним меркам, но больше не было. Да ещё и полностью содержала Валерию, пока та училась.
После института Валерия уехала в Нижний Новгород с Игорем. Они спали на одном матрасе, мечтали о своём уголке. Мечты рассыпались, когда он изменил ей. С разбитым сердцем она вернулась к сестре. Лариса сама позвала, узнав.
Но за эти пять лет что-то пошло не так.
— Ты про ипотеку думала? — как-то спросила Лариса.
— Коплю. Через года полтора, может, наберу.
— Хорошо. Главное — будет своё. Съёмная — это как на вокзале жить, — Лариса говорила мягко, но слова жгли.
— Ну, по сравнению с вашим раскладушками, вокзал — почти курорт, — попыталась пошутить Валерия.
Лариса улыбнулась, но глаза были виноватые.
— Я правда рада, что ты рядом, — сказала она позже. — Просто… жизнь… всё меняется…
— Да уж. Кто-то в семье, а кому-то в кошках отраду находить.
Лариса промолчала.
Это был не первый намёк, но Валерия списывала на усталость. Пока однажды не услышала, как Артём говорит по телефону:
— Да, пока тут живет. Скоро съедет, надеюсь.
И она сдалась. Переехала в холодную съёмную квартиру. Здесь её никто не упрекал, но иногда одиночество сводило с ума.
В ноябре Лариса написала: «Придёшь к нам на Новый год? Тихо, по-семейному. Как раньше».
Валерия перечитывала сообщение, улыбаясь. «Всё же не пропала, встречу Новый год по-человечески», — думала она.
На душе полегчало. Она заранее продумывала, что приготовить, какие подарки купить племянникам. Новый год для неё всегда был точкой отсчёта.
…За неделю до праздника она позвонила уточнить детали.
— Привет, Лер. Как ты?
— Привет. Бегаю как белка, но всё норм. Ты что-то хотела?
— Да, про Новый год. Во сколько приходить? Что взять?
Пауза. Та самая, после которой не жди ничего хорошего.
— Слушай, мы тут планы поменяли… Будем встречать с друзьями, семьями. Все с мужьями, детьми… Ну, ты понимаешь. Чтобы никому не было неловко…
— Неловко? — переспросила Валерия, уже зная ответ.
— Ну да, ты же одна, а все парами… Вот Таня с Максимом, Оксана с Сашей…
Валерия села, чтобы не упасть.
— На Рождество без гостей соберёмся, — поспешно добавила Лариса. — Ты, я, Артём, дети.
Валерия засмеялась — смехом на грани истерики.
— То есть по праздникам я теперь отдельно? Неформат?
— Ну что ты… Просто так удобнее. Все хотят без напряга.
Валерия положила трубку.
На балконе она впилась пальцами в раму. Холод обжигал, но она не уходила. Лучше холод, чем пустота.
Вспомнила, как с Игорем первый Новый год отмечали. Блины пекли, но половина пригорела. Зато ночью слепили снеговика, вырезали на нём имена.
Тогда им было плевать, что денег в обрез. Богатство мерялось смехом и теплом. А потом, когда появились деньги, не стало «мы».
— Я встретил другую. Ещё давно. Прости, — сказал он. И закрыл дверь — не только в квартиру, но и в их прошлое.
А теперь и Лариса — её вторая половина из детства — мягко выталкивает её за дверь. Не со зла. Прочтбы не мешала, как треснутая табуретка.
За четыре часа до Нового года Валерия пошла в магазин. В квартире было тихо — ни телевизора, ни музыки.
— Что, праздник не задался? — спросила продавщица.
Валерия вздрогнула. Перед ней стояла женщина лет пятидесяти с хрипловатым голосом.
— Видно? — вздохнула она.
— Дочка, я тридцать лет за прилавком. По глазам вижу, у кого праздник, а у кого — бутылка шампанского и тишина. Я — Вера. Ты откуда?
— Из второго подъезда. Валерия.
Вера оглядела её.
— Мы тут с соседями собрались. Скромно, заВера протянула ей руку и сказала: «Идём, дочка, сегодня мы встретим Новый год так, чтобы ты запомнила — не все двери для тебя закрыты,» и Валерия, глубоко вздохнув, шагнула вперёд, к незнакомому, но такому нужному сейчас теплу.
