— А ты возьми и забеременей! Он потом смирится, куда денется. Мужчина живёт по факту, а не по теории.
Свекровь подмигнула так, будто поделилась мудрым советом, а не коварным планом против родного сына.
— То есть… по-вашему, я должна просто поставить его перед свершившимся? — Карина приподняла бровь.
— А что? Он же твой законный муж. Вы годами тянете, а я всё жду внуков. Такими темпами не дождусь, — вздохнула Антонина. — Родишь — и дело с концом. Куда он денется?
Сказать, что Карина разозлилась, — ничего не сказать. Совет был, мягко говоря, дурацкий. И всё же что-то в нём задело её. Пять лет брака — и никаких подвижек… Ей это казалось нелепым, но она терпела. Возможно, даже готова была смириться, хоть и с неприятным осадком на душе.
Когда они поженились, обоим было по двадцать пять. Денис твёрдо заявлял, что детей хочет, но позже. Сначала — пожить для себя. Потом — отложить деньги. Потом — купить квартиру. Потом — создать подушку безопасности. Потом. Всё потом.
«Потом», как оказалось, длилось вечно.
Квартира у них появилась благодаря маме Карины. Бабушка умерла, и мать без раздумий переписала наследство на дочь. Двушка требовала ремонта, зато в хорошем районе. Она могла стать уютным гнёздышком, где не придётся ютиться.
С ремонтом справились за полгода. Денис сначала ворчал, считал копейки, но потом втянулся. Поклеили обои, поменяли трубы, купили мебель с «Юлы». Карине казалось — вот оно, финишная прямая.
Но муж всё ещё не торопился.
— Нет уж, спасибо, — сухо ответила Карина. — Мы же о ребёнке говорим, а не о щенке. Даже собаку — договариваются заводить вместе.
— Да ты и так всё на себе тащишь. Квартира-то твоя. Без тебя он бы до сих пор в аренде сидел. Толкни его — и дело в шляпе.
— Я что, трактор?
— Умная женщина не спрашивает. Она знает, когда права.
Карину будто обдали кипятком. Хотелось уйти, но на улице ливень, а она пришла к свекрови сама. Мокнуть под дождём в плохом настроении — не вариант.
Карина знала кое-что, о чём свекровь не догадывалась.
— Ты вообще хочешь детей? — спросила она однажды у мужа после очередного «не сейчас».
Он задумался.
— Пока не уверен, — выдал наконец.
Ей было больно это слышать. Карина до сих пор не понимала, как к этому относиться. Но одно знала точно — обсуждать детей со свекровью больше не станет.
На следующий день Карина рассказала Денису о разговоре.
— Представляешь, твоя мать советует мне сделать ребёнка «по факту». Мол, ты потом втянешься.
Она усмехнулась, якобы шутя, но внутри клокотало: злость, обида, горькая надежда.
Денис фыркнул. Даже не удивился.
— Ну да, она у нас такая… Не обращай внимания.
— И тебе всё равно? Это же не про испорченный суп. Речь о целом человеке!
Денис пожал плечами и уткнулся в монитор. Разговор был окончен.
С того дня Карина больше не поднимала тему. Но внутри росло беспокойство. А если он против? А если так и не решится? Что тогда?
Ответы, похоже, ей не понравились бы…
Вскоре она в этом убедилась…
…Карина сидела на краю ванны, уставившись на две полоски, словно на приговор. Сердце колотилось так, будто хотело вырваться. Внутри — пустота. Ни страха, ни радости.
Рядом лежала инструкция к тесту и упаковка таблеток, которые никогда не подводили. Надёжные. Проверенные. Но в этот раз — сбой.
Через два дня она пошла к гинекологу. Не хотела гадать. Врач подтвердила: беременность, шесть недель. Всё в порядке.
— Не планировали? — спросила врач, поднимая глаза.
Карина молча покачала головой.
— Бывает. Таблетки — не стопроцентная защита.
Она вышла из кабинета, как во сне.
Денису она сказала не сразу. Прибралась, приготовила ужин, вела себя как обычно.
— Мне нужно сказать тебе кое-что серьёзное, — выдохнула она, когда он пришёл с работы.
Он нахмурился.
— Я беременна.
Тишина. Соседи за стеной казались громче собственных мыслей.
— Как?
— Так. Две полоски. Я уже у врача была.
Лицо Дениса побледнело, потом покраснело. Он открыл рот — но промолчал. Не кричал, не ругался. Просто смотрел — и ей стало страшно.
— Я не специально, — прошептала она. — Таблетки пила, как всегда. Просто сбой…
— Сбой? — тихо переспросил он. — То есть это случайность?
Карина кивнула. Слишком резко.
Денис зашагал по комнате, схватился за голову. Пальцы дрожали.
— Я тебе не верю.
Ей перехватило дыхание.
— В чём?
— В том, что это случайно. Ты знала, что я не готов. Но сделала по-своему.
— Я ничего не делала! — голос задрожал. — Врач сказал — бывает!
— Очень удобно. Нет, Карина. Не верю.
Её будто ударило.
— Ты говоришь, будто я тебя связала и подсунула тест! Ради чего? Чтобы шантажировать?
— Ты наслушалась моей матери, прикинулась невинной, а сама подставила меня! Я тебе верил.
Карина сжала кулаки.
— Ты слышишь себя? Я беременна! Мне страшно! А ты обвиняешь меня, будто это не твой ребёнок!
Денис развернулся, зашёл в спальню и начал сгребать вещи в сумку.
Тишина угнетала больше всего.
— Ты уходишь?
— Не хочу жить с предательницей.
Пять лет рассыпались в один миг…
Утром пришло сообщение:
«Я подумал. Такая семья мне не нужна. Давай развод. И побыстрее».
Она перечитала трижды, закрыла телефон и накрыла лицо руками. Слёз не было. Внутри — только пустота.
Через пять минут Карина открыла контакты. Палец завис над именем свекрови.
Позвонить некому. Подруги — кто с детьми, кому не до её проблем. Мать? Скажет: «Я же говорила — рожай раньше». А Антонина… Это она начала всё. Может, обрадуется?
— Антонина Петровна… Можно поговорить? Приедете?
СвекровСвекровь приехала, взглянула на Карину холодными глазами и сказала: «Ты сама во всём виновата», — а потом захлопнула дверь, оставив её одну с тишиной и разбитым сердцем.
