— Ты вообще слышала, что я сказал?! А? Хватит по подругам шляться! Ты мне жена или кто? Как ни приду — тебя дома нет! — проорал Дмитрий.
Лариса слегка вздрогнула, но не обернулась. Медленно расстегнула пальто и, вздохнув, повесила его на вешалку.
За окном сгущались сумерки. На плите стоял чуть тёплый борщ, который она успела сварить до прихода мужа. Без картошки, как он любит.
Только вот её предпочтения его, похоже, не волновали.
— Я просто хотела навестить Свету, — тихо сказала Лариса. — У неё мама в больнице. Хотела поддержать.
Дмитрий фыркнул и махнул рукой, будто это его вообще не касалось.
— Поддержишь по телефону. Ты и так вечно у неё торчишь. Или просто из дома сбежать охота?
«Да», — пронеслось у неё в голове. Очень хочу. И от этой мысли внутри всё сжалось. Нахлынул ужас… и почему-то вина. Значит, она плохая жена?
Дмитрий немного остыл, но не успокоился. Побрел на кухню, автоматически распахнул дверцу холодильника, оглядел полки и хлопнул её обратно. Видимо, не нашёл, к чему придраться.
— Может, ты развода хочешь? Скажи — и закроем лавочку. Будешь одна гулять, сколько влезет. Как твои подружки-ветрогонки!
«Как мы до такого докатились?» — подумала она, запуская пальцы в волосы.
…Когда-то они наперегонки чистили мандарины на этой кухне, чтобы угостить друг друга. А теперь — бесконечные склоки, и каждая встреча с подругой — словно государственная измена.
И это было ещё не всё…
…Они познакомились три года назад. В ноябре. Слякоть, дожди, серое небо… Ей так хотелось кого-то рядом — чтобы было с кем сериалы смотреть и не сойти с ума от осенней тоски.
Дмитрий казался спасением: весёлый, самостоятельный, не маменькин сынок. Ели чебуреки у метро, гуляли по парку, смеялись, фотографировались на фоне жёлтых листьев.
— Мне не нужна домохозяйка, — сказал он тогда. — Мне нужен партнёр, который будет рядом, а не где-то позади.
Через год он сделал предложение. Скромно, но искренне. Без фейерверков, зато в глазах — тепло. Ларисе казалось, она нашла свою половинку.
Но всё начало меняться. Медленно, незаметно. Настолько, что она опомнилась только сейчас.
Обычно женщины после свадьбы «обабиваются»: полнеют, меньше следят за собой. У Ларисы — наоборот. Расслабился он.
Сначала стал «уставать» после работы и перестал помогать. Потом забывал купить хлеб. Потом обижался, когда его просили вынести мусор.
А потом заявил:
— Да ты и хозяйствовать не умеешь. Зачем замуж-то выходила?
Лариса всё чаще чувствовала, будто не в браке, а в кабале. Бессрочной. И выйти — только через скандалы и нервы.
Раньше он гладил её по голове и шептал, что никогда не даст ей почувствовать себя одинокой. А теперь, убегая в спальню, она чувствовала именно это.
Перелом наступил неожиданно. Всё изменилось в одну субботу.
— Ларис, может, ребёнка заведём?
Фраза прозвучала мимоходом, пока она резала овощи. Даже не посмотрел, просто бросил: пора, часики тикают. Как будто речь шла о новой кофемолке.
Лариса замерла с огурцом в руке. Ладони вспотели мгновенно. Челюсти сжались.
— Что? — переспросила она, надеясь, что ослышалась.
— Ребёнка. Нам уже за тридцать. Все нормальные люди рожают, пока молоды.
Внутри что-то затрепыхалось, как птица в клетке. Будто ей предложили прыгнуть в прорубь с закрытыми глазами. Она не понимала, что чувствует. И главное — почему.
Она всегда хотела детей. С детства. Представляла, как будет заплетать дочке косички, читать сказки, собирать портфель в школу. Даже имена придумывала.
Но сейчас ребёнок казался не радостью, а ловушкой.
— Я… — начала она и замолчала.
Сказать было нечего. Даже себе.
Дмитрий наконец взглянул на неё. В глазах — ни нежности, ни нетерпения. Только ожидание.
— Ты же хотела. Я помню, — сказал он, прищурившись. — Или передумала? Или… хочешь, но не от меня?
Голос стал ледяным. Слова — как удар по нервам. Лариса вскочила. Не могла сидеть.
— Ты серьёзно? О ребёнке — таким тоном?
Дмитрий хмыкнул. Видно было: задело. Но не как мужчину, а как хозяина, у которого сорвалась сделка.
— Ты ждала лепестков роз и шампанского? Это жизнь, а не сериал. Скажи прямо: не хочешь от меня ребёнка. И всё станет ясно.
Лариса села. Руки дрожали. Внутри всё переворачивалось. Где-то в глубине что-то упиралось в грудь и шептало: «Не надо. Не сейчас. Не с ним».
— Я не знаю, — прошептала она. — Мне плохо, а ты про ребёнка.
— Значит, не хочешь. Ясно, — в голосе зазвенела сталь. — У тебя есть другой?
Она резко подняла голову. В глазах потемнело.
— Ты с ума сошёл? Какой другой?! Я хоть раз давала повод?
— А как объяснить, что ты ко мне так относишься?! — рявкнул он. — Живём как соседи! А теперь и ребёнка не хочешь! О чём мне думать?
— Может, начнёшь думать не только о себе?! — сорвалась она. — Ты из мужа превратился в деспота! Я себя женщиной рядом с тобой не чувствую, Дима. Какой ребёнок? Я под твоим контролем задыхаюсь!
Они орали минут десять. Били кулаками по столу, швыряли тарелки. Она запустила в него тем самым огурцом. Потом он хлопнул дверью спальни. Она — входной.
Лариса вышла в подъезд, не зная, куда идти. Лишь бы не домой. Не туда, где стены давят на виски.
Написала Свете.
— Можно к тебе на ночь? Не спрашивай почему.
— Конечно. Жду. Надеюсь, всё в порядке, — сразу ответила Света.
Лариса вызвала такси. Пока ехала, телефон дрожал каждые две минуты.
— Ты психованная. Я просто хотел поговорить.
Она промОна откинулась на спинку дивана, закрыла глаза и впервые за долгое время почувствовала, как грудь наполняется лёгкостью, словно с неё сняли невидимые цепи.
