Ну слушай, тут история одна… В общем, про разочарование и свободу.
— А Катька надолго уехала?
— До вечера воскресенья.
Я аж замерла на месте. Потому что «Катька» — это я. А голос мужа доносился из зала.
С утра я должна была уехать в соседний город к младшей сестре. Уже была на вокзале, когда она позвонила и сказала, что слегла: температура, голова раскалывается.
— Тебе тоже заразиться не надо, — прокашлялась она.
Я набрала мужа. Хотела сказать, что никуда не поеду, но он не ответил. Ну и я вернулась домой.
Открыла дверь, сняла сапоги и тихо двинулась к ванной. Хотела переодеться, кофе сварить. Думала, он еще спит.
Но в коридоре застряла. Из зала доносились голоса. Второй — женский, и очень знакомый.
Прислушалась… и обомлела.
Руки сами собой затряслись.
Это была Лена. Моя лучшая подруга.
— Когда ты наконец ей все скажешь? — спросила она. — Сколько можно тянуть?
— Не сейчас, — вздохнул он. — У нее на работе завал, отец в больнице… Я не могу сейчас. Это ее добьет.
— Но ты же меня любишь?
Он молчал. Так долго, что я успела прислониться к стене — ноги подкашивались.
— Люблю, — наконец проговорил он. — Но не хочу, чтобы ей было больно. Катя же не враг. Она хорошая. Просто мы… стали чужими.
— А мы?
— У нас другое. Нам хорошо.
Меня прямо подташнило. Я медленно опустилась на пол. Слезы потекли сами.
Все звучало так… буднично. Без истерик. Он не был влюбленным мальчишкой — он был взрослым мужчиной, который все взвесил.
— Пойдем, кофе сделаю, — услышала я его.
— Помнишь, мне с кардамоном! — бросила она.
И я вдруг поняла — нет, почувствовала, — что у них есть свой мир, в котором мне давно нет места.
Я встала. Тихо прошла в спальню. Прикрыла дверь. Наверное, громко — потому что в зале сразу стихло.
— Кать? — муж постучал через пару секунд. — Ты дома?
Я молчала. Он вошел. За ним — Лена. Взгляд виноватый, испуганный. Совсем чуть-чуть.
— Ты… — начала она.
— Как видишь, не уехала, — перебила я. — Сестра заболела. Вот и вернулась. Сюрприз, да?
Он побледнел, будто воды в рот набрал.
А мне, наоборот, стало ясно. Странное ощущение — будто вся боль враз сменилась ледяным спокойствием.
Я подошла к шкафу, достала сумку и начала собирать вещи. На автомате. Футболки, джинсы, носки. Руки дрожали, но я не останавливалась.
— Кать, подожди… — Он подошел ближе. — Ты не так поняла…
— Это… не то, что ты подумала, — пробормотала Лена, делая шаг ко мне.
Я рассмеялась. Громко, горько.
— Да? А как мне понимать? Вы тут, выходит, ролевые игры репетировали?
— Мы просто разговаривали, — пискнула она.
— И целовались. Или это была беседа на расстоянии в пару сантиметров? — я усмехнулась.
Она покраснела, глаза забегали. Муж опустил взгляд. Его всегда выдавали плечи — сейчас они сгорбились, как у школьника, попавшегося на вранье.
И тут я передумала собираться и просто сказала:
— Вон. Оба. Сейчас же.
Думала, он что-то скажет. Будет оправдываться. Просить прощения. Ну хоть что-то.
А он просто кивнул. Без эмоций. Без боли. Без борьбы.
Через три минуты дверь захлопнулась. А я осталась. Села на кровать. И впервые за много лет заплакала не в подушку, а во весь голос. Громко, навзрыд.
***
Прошел год.
Мы развелись. Я сменила работу. Лена исчезла из моей жизни — будто ее и не было.
После развода он пытался поговорить, писал в соцсетях. Я не отвечала. В конце концов он пропал.
Не знаю, вместе они сейчас или нет. Да и не хочу знать.
Я долго переживала. Боялась, что не смогу одна. Что превращусь в вечно обиженную, несчастную. Что счастье ушло и не вернется.
А оказалось — все наоборот.
Со временем я снова стала собой. Научилась дышать свободно. Смеяться.
И знаешь, что поняла?
Я просто привыкла быть несчастной. Думала, по-другому нельзя. Что моя жизнь — это то, что я сама себе построила, и теперь живи.
А потом — бац.
Оказалось, можно иначе.
Освободиться после боли.
Измена — это не конец. Это многоточие. После которого начинается новая история. Где ты — не «удобная», а счастливая.
Так что все правильно. Я не жалею. Просто живу. Просто радуюсь.
И если вдруг с тобой такое случится — не вешай нос.
Прозрение — это когда перестаешь придумывать людям то, чего в них нет.
Научись ставить границы. Быть хорошей — не значит терпеть все подряд.
Разочаруйся наконец — и живи спокойно.
Никаких драм! Дистанция, самоуважение, трезвый взгляд и холодный ум.
Вот что по-настоящему красиво.
Я любила твой смех, твой голос.
Я за душу твою стояла горой.
А душа-то была ржавой, чужой.
А любовь говорила: «Ничего,
Я ржавчину эту сотру, как белье».
Были бури. И были затишья.
Ах, какие там вспыхивали листья!
Только в том-то и дело, пойми —
В том огне сгорала одна лишь я.
Ржа навеки осталась ржою,
А чужая душа — чужою.
