Свекровь против тёщи: битва за кухню
Анна и Дмитрий расписались быстро, по большой любви. Оба были молоды — ей двадцать два, ему двадцать четыре. Вместо того чтобы ютиться у родителей, как советовали старшие, сразу сняли квартиру в Подольске — район тихий, зелёный, до работы рукой подать.
Не прошло и недели после свадьбы, как Анна в слезах ворвалась в родительский дом.
— Мам, я больше не выдержу! — всхлипывала она, вытирая слёзы кулаком.
Её мать, Галина, встревожилась:
— Что случилось, солнышко? Дима тебя обидел?
— Нет, не он… Его мать! Эта женщина ведёт себя у нас как у себя дома! Готовит, убирает, всё переделывает! А потом шепчет Диме, что я — беспомощная хозяйка, что у меня руки кривые, и вообще — он зря на мне женился!
Галина выслушала, нахмурилась, а затем вдруг хитро улыбнулась:
— Кажется, я знаю, что делать. Только слушай меня внимательно.
Она сама когда-то прошла через подобное — её свекровь была настоящим испытанием. Драться с такой — себе дороже. А вот переиграть — можно.
С тех пор как свекровь, Людмила Петровна, начала наведываться к молодым, напряжение росло. Она являлась без предупреждения: переставляла посуду, перемывала уже чистые тарелки, досаливала борщ. Делала вид, что помогает, но каждый её жест кричал: «Без меня вы тут пропадёте!»
Дмитрий лишь пожимал плечами: «Ну это же мама, она хочет как лучше». А Анна стискивала зубы, сдерживая слёзы. Молча терпела, боялась испортить отношения и с мужем, и с его матерью.
Но в тот вечер всё изменилось. Галина пришла к ним с авоськами, полными продуктов, и заявила:
— Что, свахе одной не справиться? Ну так я помогу. Раз уж я так плохо дочь воспитала — надо исправлять!
С этого момента началась настоящая оккупация квартиры… с двух фронтов.
Галина то и дело «случайно» заглядывала сразу после Людмилы Петровны. Готовила, убирала, гладила, обсуждала рецепты. Всё это — с сахарной улыбкой, от которой у свекрови дёргался глаз.
— Галя, а тебя не слишком часто здесь видно? — как-то спросила Людмила.
— А тебя? — улыбнулась Галина в ответ.
Война шла тихая, но упорная. Две женщины соревновались в усердии, будто за каждую вымытую тарелку им давали медаль.
Но у Галины было преимущество — она действовала из любви к дочери, а не из упрямства.
Вскоре Дмитрий начал мрачнеть. Две мамы в доме — не совсем то, о чём он мечтал после свадьбы.
— Аня, может, поговоришь со своей матерью? — осторожно предложил он.
— Конечно, — кивнула Анна. — Но только после того, как ты поговоришь со своей. Моя, видишь ли, просто заботится. Как и твоя.
Дмитрий задумался. Он был не дурак и всё понял. И однажды твёрдо сказал обеим:
— Мамы, спасибо за заботу. Но мы с Аней хотим жить самостоятельно. Будем рады вас видеть — но только в гостях, по договорённости.
Людмила Петровна была оскорблена в самых лучших чувствах. Перед уходом, дождавшись, когда Дима выйдет, она прошипела Ане:
— Ты ещё пожалеешь. К внукам я не подойду!
Но она не знала, что Галина слышала каждое слово. Выйдя из комнаты, та радостно сказала:
— Спасибо, сваха! Значит, внуки будут чаще у меня. Как раз то, что надо.
Свекровь фыркнула и хлопнула дверью.
Прошли годы. Людмила переключилась на младшего сына — тот тоже женился. Там история повторилась: новая невестка покорно терпела её вмешательство. Свекровь чувствовала себя победительницей.
А вот к Ане она теперь заходила лишь изредка — и только в гости. Без нравоучений и тряпки в руках.
Дети Анны и Дмитрия — двое сорванцов — обожали обеих бабушек. Но больше всего любили бывать у Галины: там пекли ватрушки, разрешали шалить и рассказывали на ночь сказки.
Иногда, попивая чай, Галина вспоминала тот день, когда дочь прибежала к ней в слезах. И думала:
«Всё могло сложиться иначе. Если бы я не вмешалась… Но теперь моя Аня — уверенная в себе хозяйка, которую уважает муж, и счастливая мать».
И улыбалась. Потому что иногда, чтобы защитить своего ребёнка, не нужно вступать в открытый бой — достаточно просто прийти на кухню с мешком муки и сказать: «Я тоже мать!»
